Мишень [авторский сборник] - Андрей Ливадный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Наверное, туда ударила молния во время грозы…» — предположил он, преодолевая последний отрезок спуска.
Под сенью ближайших деревьев его ждал Пух. Кот растянулся на короткой и жесткой траве, и Антону на ум пришел невольный вопрос, лишь пополнивший список связанных со зверем странностей, — как, спрашивается, сочеталась окраска его шерсти с окружающей зеленью, где не было даже намека на рыжие или коричневые цвета?
Антон еще не знал, что ответ на мучившие его вопросы находится совсем близко, — менее чем в километре, прямо на склоне возвышавшегося впереди холма…
Глава 4. СТРАНИЦЫ СУДЬБЫ
Под рифлеными подошвами ботинок пружинила спутанная жесткая на вид и на ощупь трава. Спустившись с последней террасы, Антон подошел к лежащему в тени дерева рыжему зверю и сел, отцепив от пояса флягу с водой. После долгого спуска он чувствовал непривычную усталость. Рана на спине, несмотря на то что пуля, срикошетив от бронепластин скафандра, прошла вскользь, лишь глубоко разодрав кожу, причиняла неудобства и боль. Он чувствовал, что его вновь начинает лихорадить.
Сделав несколько глотков, он сложил ладонь лодочкой и, налив в нее воды, поднес к морде сомлевшего от жары зверя.
Розовый язык накрыл его руку, с готовностью слизнув воду.
Антон улыбнулся. Этот странный зверь действовал на него как глоток успокоительного. Несмотря на неопределенность своего положения, рану и прочие неприятные моменты, пилот остро ощущал, как его разум выплывает из того омута безумия, куда был безвозвратно погружен в течение двух, казавшихся вечностью лет войны.
Пока он размышлял, делая экономные глотки из фляги, Пух встал, лениво обошел вокруг группы деревьев и, вернувшись к Антону, вдруг осторожно закусил его рукав.
В первый момент Антон испугался, невольно вздрогнув, но Пух, не ослабляя хватки полусомкнутых клыков, внезапно попятился, едва не повалив его на землю.
— Эй, подожди… — Антон встал, с трудом удержав равновесие. — Чего ты хочешь?!
Зверь отпустил его рукав, пробежал несколько шагов по направлению к поросшему кустарником склону холма, остановился, призывно посмотрев на человека, и потрусил дальше, ежесекундно оглядываясь, пока не убедился, что Антон понял его желание и следует за ним.
Поведение кота насторожило Антона. Его эйфория и благодушие моментально испарились, словно их не было вовсе. Он не отказывался следовать за своим спасителем, почему-то вдруг самовольно взявшим на себя роль проводника, но все это выглядело достаточно странно, если не сказать угрожающе…
— Иду, иду, не волнуйся, — спокойно проговорил он, когда Пух в очередной раз остановился, уже у самой стены кустарника, в заросли которого уходила узкая прямая тропа. Несмотря на кажущееся спокойствие, Антон был взволнован таким неожиданным поворотом событий. Стараясь действовать незаметно, он включил детекторы своего защитного костюма и достал пистолет, скинув рычажок предохранителя.
Тропа была узкой. Следуя в нескольких шагах позади Пуха, он заметил на колючих ветках кустарника, поднимавшегося чуть выше человеческого роста, повисшие тут и там клочья серой и рыжей шерсти.
Значит, Пух и его сородичи, в наличии которых Антон окончательно убедился, заметив, что клочья шерсти разнятся не только по цвету, но и по оттенкам, часто пользовались этой тропой. Быть может, они…
Мысль Антона оборвалась, словно ее отсекли ножом.
Тропа закончилась. Он стоял у края обширной поляны.
Честно говоря, он ожидал увидеть тут все, что угодно, начиная от засады изголодавшихся хищников и кончая замаскированной базой сил Земного Альянса, но то, что предстало его глазам, ввергло разум Вербицкого в секундный шок…
Посреди поляны, обнесенный невысоким символическим забором из дюралевых листов, стоял покосившийся аварийный модуль, наполовину разобранный и дополненный приваренными к нему секциями так, что все вместе отдаленно напоминало первые убогие жилища колонистов его родной планеты, собранные из разукомплектованных секций грузовой сферы «Кривича»…
Антон невольно попятился, серьезно опасаясь за свой рассудок, пока ему в спину не уперлась острая ветка.
Пух сел, глядя в небо, и завыл.
Антон, находясь в полнейшей прострации, совершенно ошарашенный таким невероятным поворотом событий, стоял на месте, переводя взгляд с покосившегося от времени, потемневшего алюминиевого забора, на ветхое жилище, сваренное встык из обшивки спасательного корабля, на воющего кота и разложенные вдоль забора в повторяющейся последовательности белые черепа различных ящеров…
Прошла минута, и он наконец понял, что еще не сошел с ума, а обстановка поляны так же реальна, как и он сам.
На него внезапно дохнуло прошлым…
Он, чье сердце было изглодано ненавистью, чья душа давно отболела и умерла, он — человек, который видел, как испаряются тысячи человеческих жизней, взметнувшись в стратосферу клубящимся облаком ядерного взрыва, — он сделал шаг вперед, к этому неказистому сооружению, собранному из посеченных космосом кусков обшивки, и вдруг до боли в груди почувствовал, что ступает по земле, где обитал дух трагедии, едва ли не худшей, чем судьба его родины…
Вой осевшего на задние лапы кота, звучал в ушах Антона как реквием…
Никогда впоследствии он не мог объяснить даже самому себе, почему так остро сопереживал этому месту, еще не зная о том, что таят эти стены, возвышающиеся за покосившимся забором.
Пух не последовал за ним. Вой внезапно оборвался, как только нога Антона ступила за незримую границу.
За грубо скрепленными листами алюминиевого сплава перед Антоном открылся вымощенный тем же материалом небольшой двор. Впереди он увидел плотно закрытый овальный люк, к которому была приделана ручка. На вершине сооружения застыл штырь ветряной энергостанции с огрызками лопастей в крепежных гнездах. На потемневшем покрытии двора распластались две потрескавшиеся секции солнечных батарей, от которых к стене дома тянулся толстый кабель. В противоположном углу высилось странное сооружение из двух перекрещенных крепежных штанг, в основании которых стояла намертво привинченная к покрытию двора помятая и обгоревшая дюза планетарной тяги. В месте пересечения двух штанг был укреплен ровный прямоугольный кусок пластика.
Антон подошел ближе и увидел буквы, прочерченные горячим острием на вечном, нетленном материале.
ПАМЯТНИК НЕУДАЧНОЙ ПОСАДКЕ
УГО УРГЕЙМ
КУРТ СЕРХЕНСОН
ОЛЬГА ВОРОНИНА
КОЛОНИАЛЬНЫЙ ТРАНСПОРТ «КРИВИЧ»
2210 год.
Антон почувствовал, как холод и дрожь ползут по его спине.
Он, как и все, учился в школе. Он, безо всякого преувеличения, зачитывался историей своей планеты еще десятилетним мальчишкой, пылко воображая, как потерявшийся в глубинах космоса корабль искал пристанище для тысяч замороженных в его чреве колонистов, как его экипаж грузился в маленькие разведывательные корабли, чтобы исследовать окрестные звезды, и как долго и мучительно ждали те, кто оставался на «Кривиче», их возвращения…
Один корабль так и не вернулся, и никто никогда не узнал о постигшей его судьбе…
Командиром того разведывательного корабля был швед Уго Ургейм…
Антон, далекий потомок прилетевших на «Кривиче» колонистов, стоял сейчас перед остатками спасательного модуля того самого без вести пропавшего разведчика.
Он протянул руку и с дрожью коснулся куска холодного, выцветшего на солнце пластика, словно тот мог передать через века тепло душ покоящихся тут людей.
Потом, в гробовой тишине, он повернулся и сделал Несколько шагов, отделявших его от овального входа.
Уплотнитель из армированной пластиком резину давным-давно осыпался. Металлические петли, некогда покрытые защитным составом, побила ржавчина, и они протяжно скрипнули, когда он потянул за ручку, приделанную к люку.
На него пахнуло сыростью, вековой пылью и еще чем-то древним, что не могло распознать его обоняние…
Центральное помещение, переделанное из грузового отсека спасательного модуля, было обставлено мебелью, изготовленной из пустых грузовых контейнеров и пластиковых кофров. Он прошел по нему, разглядывая неказистые шкафы, стулья, стол, заржавевшие комья, заботливо разложенные на полках, которые когда-то были приборами и инструментами… Его осторожные шаги потревожили вековой покой этого помещения, и вслед за ним в воздух взлетали легкие облачка праха, в которые давным-давно превратились все подверженные тлению вещи.
Из центрального помещения вело три двери, одна из которых оказалась приоткрытой.
Он вошел.
В стену небольшой комнаты был врезан круглый иллюминатор. Перед ним стоял сооруженный из контейнера рабочий стол, на котором возвышался демонтированный с пульта управления компьютер. Его темный монитор отражал падающий из окна свет. Вплотную к столу примыкала пластиковая кровать, покрытая слоем спрессованного от времени праха. Вдоль другой стены стояли плотно закрытые шкафы.
